Набившим оскомину утверждением стало "война - это зло".

   Война есть вид деятельности больших и сложных человеческих сообществ. Две деревни *войну* вести между собой не могут - максимумом здесь будет "стенка на стенку". Однако сами понятия добра и зла существуют только в сознании отдельной личности. Если волк сожрал ягнёнка без свидетелей, которые могут расписаться в протоколе, в том не было ни добра, ни зла.

   Сообщество сколь угодно большого числа личностей само по себе личностью не является. Следовательно, сообщество, ведущее войну, как добро или зло её в общем случае не осознаёт. Собственно, именно поэтому, как только мы начинаем говорить о войне, так тенденция именовать целые государственные системы по именам первых лиц (отдельных личностей) проявляется во всей красе. Так нам проще.

   "Второй сложный вопрос" - вопрос о зле. Я придерживаюсь православной традиции в трактовке этого вопроса: "зло есть бессмыслица - то, что не имеет смысла" (Врагу рода человеческого в конечном счёте не нужен "иной порядок", ему нужны энтропия и хаос, полное отрицание Творения и Замысла). Зло действительно существует, отношение к нему может быть рационально выражено одним человеком и адекватно воспринято другим (согласится он или нет, дело второе, главное, что поймёт).

   Когда я говорю, что война есть зло, я говорю, что она есть зло именно для большого сообщества, а не отдельной личности. Отдельная личность может приветствовать или отвергать её, в зависимости от того, насколько война - прямо или опосредованно - угрожает именно этой личности, и от того, в какой степени личность ассоциирует свои интересы с интересами данного сообщества, имеющими смысл. Пример: отношение патриотически настроенного гражданина США к войне в Ираке.

   Интересы сообщества интуитивно ясны и, как это ни разочаровывающе, происходят из вполне себе животных интересов, даже если они возвышенно именуются Индексом Человеческого Развития. Возможно более продолжительная и возможно более насыщенная жизнь для возможно большей части популяции. Просьба не путать - это *интерес*, а не *средство* и не *цель*, с этим *интересом* согласятся и марксист, и мусульманин, а глотки они друг другу будут рвать именно из-за целей и средств.

   Война всегда порождает зло, потому что там убивают людей, так что условие продолжительности жизни категорически нарушается, а условие насыщенности его, скажем так, не компенсирует (война для отдельного человека вообще много более однообразна, чем принято думать под влиянием литературы и кино). То, что одно зло борется с другим, качественно дела в данном случае не меняет (добро со злом вообще не борется, добро просто есть). Количественно - да, разница обычно бросается в глаза. Суммарный Индекс Человеческого Развития в сталинских и пост-сталинских СССР и Восточной Европе настолько превосходил все возможные гитлеровские и пост-гитлеровские варианты, что болботанье о двух *равнозлобных* системах повинно проходить по разряду горячечного бреда.

   Однако это ясно апостериори. А было ли в Великой Отечественной, да и во Второй Мировой такое время-и-место, где зло как бессмыслица проявилось в чистом виде - не только на системном, но и на низших уровнях? Было. И это даже не лагеря уничтожения - от претензий к ним можно отболтаться через какую-нибудь расовую теорию, придающую смысл крематориям.

   Это был Сталинград.

   Третий рейх проиграл Вторую Мировую осенью 1941 года. Проигрыш не сопровождался какими-то знаковыми событиями, салютами, подписями на исторических документах. Просто в какой-то момент *стало ясно*, что блицкриг неисполним, и что больше нет шансов форсировать выход Советов из войны и, как минимум, их последующий нейтралитет на сколько-нибудь значимое время. Поражение под Москвой, при всей его неоднозначности, просто подтвердило это.

   Война перешла в позиционную фазу; пусть и на новом техническом уровне, но главная идея осталась той же, что и в Первую Мировую: риск наступления более не окупался. Новые технические средства позволяли осуществлять прорывы на большую глубину, но для русских расстояний, экономических возможностей и качества человеческого материала этой разницы оказалось недостаточно. Войну же на истощение Германия СССР проигрывала однозначно.

   Что бы сделал я на месте германской элиты, зная все ответы и непонятно с чего проникнувшись идеей помочь рейху?

   Во-первых, бросил бы клич "всё для фронта, всё для ничьей" (позднее примечание: это была шутка, подразумевается "победа"), выжал бы со своих территорий *все* средства и бросил бы их на создание танковых и - в первую очередь - механизированных дивизий, после чего перешёл бы к упорядоченному отступлению - всё равно прибыли с захваченной советской территории было с гулькин нос. Основная идея - раскрутить Советы на большие наступательные операции преследования (чисто психологический расчёт, который наверняка оправдался бы) и нанести им неприемлемые потери, используя преимущество в управляемости и мобильности резервов.

   Во-вторых, *вывесил* бы в шведском, болгарском и японском посольствах бессрочное предложение о перемирии.

   В-третьих, приложил бы все усилия, чтобы физически уничтожить Сталина, даже через использование Риббентропа в качестве шахида с радиоуправляемой бомбой. Шелленберг, имхо, привирает, когда рассказывает о подобном, но сама идея правильна. Риббентропов много, а Сталин был такой один.

   Шансов на успех у этих мероприятий было бы мало, но всё лучше того, что немцы учинили на самом деле. Они решили выиграть войну.

   "Не за то отец сына ругал, что тот в карты играл, а за то, что отыгрывался". Оцените сами. Немцы в 41-м году влезли в СССР. Ударили по расходящимся направлениям. Истинный потенциал противника неизвестен. Результат: *не успели*. И придумали на 42-й год операцию "Блау". Удары по расходящимся направлениям - главный на Кавказ, вспомогательный на Сталинград, чтобы обеспечить безопасность северного фланга главного удара. Задача - взять нефть, успев до зимы, потому что зимой по горам не больно-то побегаешь. Как они собирались обеспечить безопасность своей нефтедобычи, мне неизвестно. Как они оценивали влияние потери этих нефтепромыслов на советскую экономику, мне тоже неизвестно.

   Печально, что не нашлось никого, кто бы рассказал Гитлеру анекдот с ключевой фразой "мужик, ты охотник или кто?"

   Конечный результат усугубило то, что вначале немцам везло. Советский Генштаб дал неверный прогноз вражеской активности на 42-й год, в результате чего на югах оказалось меньше резервов,чем могло бы быть. Ошибку, ясен пень, вписали в гору Сталину, ибо тот умер раньше, чем Жуков. Имхо, генштабовский прогноз был обречён на ошибку, так как исходил из того, что активность немцев будет иметь смысл - а смысл имела только атака на Москву как железнодорожный узел и Центр как таковой.

   Затем немцам удалось обеспечить южный фланг и зачистить Крым, хорошего из этого получилась только фраза Сталина насчёт гинденбургов в телеграмме Мехлису. Потом начал реализовываться неверный прогноз Генштаба, и удар Тимошенко на Харьков оказался результативным, но недостаточным, так как резервы ушли на 1-ю Ржевско-Сычёвскую операцию, именуемую "Марс", о которой я ничего цензурного сказать не могу, кроме одной вещи: изображать активность в центре надо было, но зачем класть столько народу?

   Войска Тимошенко после наступления не успели восстановить оперативную устойчивость, и вермахту удалось их опрокинуть. После чего поражение Германии стало неизбежным.

   Посмотрите на карту. Основная цель операции - Кавказ. Северный фланг наступающих войск под командованием Клейста закрывает Паулюс, двигающийся к Сталинграду. Северный фланг Паулюса тоже закрывает Паулюс. Чем глубже Паулюс забирается, тем больше этот фланг растягивается. Паулюс подходит к Сталинграду и получает северный фланг длиной в 500 километров. Плотность обороны там настолько низка, что у войск нет никакой возможности для оборонительного маневра, они могут только тупо сидеть в траншеях и ждать удара. На южном фланге не лучше, там дивизия держала по 60 км.

   Развернувшийся на Кавказ Клейст вскоре понял, что свой восточный фланг со стороны Каспия он не закрывает, и русская кавалерия гуляет по его тылам и линиям снабжения как хочет, так что с горючкой становится совсем плохо. А ему ещё в горы лезть, желательно до зимы.

   Я хочу сказать, что наступление на Кавказ и Сталинград было стратегической бессмыслицей, *объективным злом* именно для войны как деятельности большой общности людей (в данном случае германской). Я хочу сказать, что наступление на Сталинград было *оперативной бессмыслицей* - немцы сами лезли в воронку, проламывая всё новые линии обороны, истощая свои силы без какой-либо пользы для себя. Советское командование всего лишь принимало очевидные решения: гражданских выгнали на строительство укреплений, ибо цель немцев уже была ясна - Сталинград; приказ №227 восстановил управляемость войск; были проложены железные дороги для переброски грузов и подкреплений к месту решающей битвы.

   Дело увенчала *тактическая бессмыслица* - подвижные соединения Паулюса влезли в город. Я вот тут хотел было сравнить это решение с нашими танками на улицах Берлина, но это неправомерно - там так сглупили от избытка силы, да и во взятии Берлина смысл был - дальше некуда.

   Притом речь не идёт о каком-то муравьином, насекомом упорстве немцев; упорстве, которое у нас обычно извиняется фразой "не ведают, что творят" - нет, их солдаты дрались умело, инициативно и изобретательно. Имхо, в Сталинграде гитлеровское безумие - а за вышеперечисленное несёт ответственность только и именно он - сконцентрировалось до овеществления. Я не берусь делать предположения, насколько внятно всё это осознавали отдельные бойцы на той и другой стороне, и как это влияло на их поведение, но ту беспрецедентную жуть, которая творилась в руинах города, чисто материальными причинами объяснить трудно. Искусство тут не помогает - у нас рулил как раз материализм, и зло не рассматривалось даже как самостоятельная методологическая позиция.

   Но почему тогда наши военачальники ошиблись в оценке окружённых впоследствии немецких войск в *меньшую* сторону? Почему накал пропаганды при защите Сталинграда был, имхо, выше, чем при защите Москвы и запомнился *намного* лучше? Почему город так полностью и не отдали - хотя уже было ясно, что со взятием Сталинграда войск у немцев для охраны флангов не прибавится, и катастрофа для них всё едино неизбежна?

   Я думаю, что Сталинград послужил причиной... не знаю, как точно сформулировать... самоосознания, проявления какой-то надчеловеческой общности, причём не только в метафорическом смысле - например, тут интересны воспоминания немцев о том, что русские, раненые на сталинградских улицах, не кричали. И проявление это как раз было вызвано той концентрацией объективного *зла как бессмыслицы*, которой Адольф ухитрился добиться здесь-и-сейчас. Не *страдания* и не *насилия*, а именно безумия и зла.

   Ради Бога, не стоит сразу съезжать на накатанные фантастами дорожки - я не имею в виду какие-то растворения индивидуальностей в общей личности и прочее такое же. Вряд ли индивид вообще способен это отметить, как нарисованный на листе человечек не способен воспринять третье измерение. Это можно только предполагать, и только апостериори. Вот я и предполагаю.

   Так или иначе, катастрофа состоялась. Одним из упрёков советскому командованию состоит в том, что "всего немца можно было на Кавказе захлопнуть", если не возиться с окружённой группировкой, а оставить её вымерзать. Однако подобная стратегия, предпринятая при том, что количество вражеских солдат в "котле" было резко занижено, могла привести к крупным неприятностям. И вообще, с точки зрения долгосрочных последствий, форсированное уничтожение группировки Паулюса являлось стратегией меньшего риска, так как преимущество уже было на советской стороне. В конце концов, Клейста и так чуть не отрезали, да и Манштейн ноги унёс с немалым трудом.

   Да, и в заключение цитата из Лиддел-Гарта.

   "Анализируя успехи русских, неизбежно приходишь к выводу, что овладение каждым ключевым пунктом (даже если это случалось вслед за наступательными действиями в непосредственной близости от него) всегда было следствием удара русских в другом районе, что делало невозможным для противника удерживать этот пункт или обесценивало его стратегическое значение. Все это легко проследить на общем развитии событий на фронте. Действия командования Красной Армии можно сравнить с игрой пианиста, ударяющего по клавишам то в одной стороне клавиатуры, то в другой.

   Хотя метод наступательных действий русских походил на методы, которые применял маршал Фош в 1918 году, в данном случае все делалось куда более скрытно и решительно. Цель удара в том или ином месте была минимально очевидной для противника, а паузы между ударами значительно короче. Подготовительные действия никогда не раскрывали той цели, по которой наносился удар. На заключительном же этапе эта цель вырисовывалась (в географическом смысле) со всей очевидностью. Таким образом достигалась внезапность, ибо удар наносился в самом неожиданном направлении".

   Рекомендуется к внимательному прочтению тем, кто озвучивает бредовую идею о том, что "победил народ вопреки Сталину". Такую стратегию в реальном времени невозможно осуществлять коллегиально или вне единого центра управления, равно она невозможна в иерархической системе при *постороннем*, пусть и благожелательном отношении Верховного.

   to be continued. Дальше не знаю, наверное, про Курск или Ленинград.